Человек для особых поручений - Страница 81

Надо отдать должное княжичу Туровскому, он не стал изображать твердолобого полицейского, настаивая на версии своих сыщиков. Хотя и с обвинениями меня в гениальности, скажем так, не спешил. Зато глава окружного сыска явно был не против ткнуть меня в грязь лицом… и побольнее.

— Она могла просто позабыть о дневнике… В спешке, волнении. Опять же, этот самый ухажер… — Проговорил окружной сыскарь, меряя меня совсем недобрым взглядом.

— Надо же, как быстро мы вернулись к оставленной теме. — Чуть улыбнулся я. — Ну что же, пусть так. Вот только, мы же с вами установили, что весь день Хельга была абсолютно спокойна, и ничем не выдавала своего волнения, если даже таковое испытывала. А это говорит о серьезной выдержке, не так ли… если следовать вашим собственным словам? Неужели бы, столь хладнокровная дама, с великолепным аналитическим мышлением, могла позволить себе столь досадную оплошность? Весьма сомнительно, вам не кажется? Кроме того, следуя вашей же идее, о том, что госпожа Высоковская могла вынести все нужные ей записи, заранее, следует задать вопрос: а что мешало ей заранее упаковать и дневник?

— Может, тот самый господин, что так некстати заглянул к ней в гости? — Глава окружного сыска, явно не торопился сдаваться.

— Во-первых, не заглянул в гости, а подвез ее на извозчике от канцелярии до самого дома, и зашел в квартиру вместе с ней. У меня есть люди, которые видели их приезд собственными глазами. — Усмехнулся я. — А если бы госпожа Высоковская решила бежать, то я ни на секунду не сомневаюсь в том, что у нее хватило бы ума, распрощаться с ненужным ей провожающим, еще у коляски. Благо, не в первый раз… Но в результате, в реальности мы получаем совершенно несуразную картину… Это уже не побег, а фарс какой-то. Зачем ей было создавать самой себе столько сложностей, разве что из бескорыстной любви к их преодолению? Но это, кажется и вовсе глупым…

— Что ж. В вашем суждении, безусловно, есть здравое зерно. — Осторожно отметил Оболенский, одним взглядом заткнув своего подчиненного, уже открывшего было рот для очередной порции «каверзных» вопросов. — Но вы сказали, что в квартире при осмотре, обнаружили немало интересного. Не поделитесь?

— Отчего же? — Я с готовностью кивнул. — Вот только прошу учесть, что остальные моменты, больше связаны с театром «побега», то есть старательно, хотя и неумело прикрывают картину похищения. Итак. Когда я вошел в дом, на тарелках в столовой, все еще оставались остатки еды, а в вазе стояли уже увядшие цветы. В то же время, на кухне я не обнаружил никаких следов приготовления пищи. А они должны были быть, если только сыщики не взялись мыть посуду, вместо ведения расследования. Не так ли? Зато в мусорном ведре было немало остатков каких-то блюд, и обрывков оберточной бумаги. Из чего я делаю вывод, что все это была неловкая инсценировка романтического свидания. Не более.

— Подождите. Вы хотите сказать, что это Бус Ратиборович похитил Высоковскую? — Удивленно приподнял брови княжич Туровской.

— Разумеется. — Пожал я плечами. — Он оглушил Хельгу Милорадовну, сделал все необходимые приготовления, забрал кое-какие вещи, и передал госпожу Высоковскую на руки подельникам, дожидающимся его на лестнице, а сам спокойно вернулся в квартиру, и принял препарат, от которого тут же лишился сознания, таким образом, оправдав свое присутствие в квартире госпожи Высоковской, для сыщиков. Своеобразное, я бы даже сказал, весьма оригинальное алиби.

— Доказательства! — Чуть ли не прорычал глава окружного сыска, вперив в меня грозный взгляд. Ну-ну. Мне уже страшно, ага.

— Метод исключения. Ничьих следов более на месте событий обнаружено не было. Ведь так? Так. Бус был в квартире впервые, уж поверьте, это я знаю точно. Так что заранее узнать где хозяйка хранит тот же дневник, он не мог. Да и скорее всего не знал, что этот самый дневник вообще существует. Ну и кроме того… Оглянитесь, кого вы здесь видите? Я подскажу. На данный момент, в этом помещении присутствуют все, кто в той или иной степени осведомлен о проекте «Лед». Присутствуют, замечу, согласно списку, в обязательном порядке, по приказу главы Особой Государевой канцелярии, его сиятельства князя Телепнева.

— А Бус Ратиборович входит в этот круг? — Осведомился нарочито спокойным голосом княжич Туровской, но при этом, словно зная ответ, кинул чуть сожалеющий взгляд в сторону закаменевшего хозяина кабинета.

— Да. Но как видите, сейчас он отсутствует. — Ответил я, кивая на единственный, оставшийся свободным стул в кабинете. — Более того, он, сегодня, вообще не появлялся в здании канцелярии… равно как и дома, впрочем, насколько мне известно.

— И что же его спугнуло, позвольте узнать? — Поинтересовался княжич.

— Не что, а кто. Ваш покорный слуга. — Вздохнул я.

— Вы?! — Чуть ли не хватаясь за табельное оружие, прохрипел окружной сыскарь, но был остановлен своим начальством.

— Именно я. Видите ли, в похищении госпожи Высоковской, я заподозрил Буса Ратиборовича сразу после того, как убедился что кроме него и Хельги Милорадовны, более ничьих следов тонких оболочек в квартире не было. Но вот, как вытащить из него информацию о ее местонахождении, я не представлял. Тем более, кое-какие события показали, что попытка надавить, может окончиться также, как и недавний случай с одним неудачливым татем. По крайней мере, этого стоило опасаться. Посему, вчера вечером, при разговоре с господином Высоковским, я специально не стал глушить его кабинет, чтобы находившийся за дверью Бус Ратиборович услышал мою речь, и начал действовать, а не отсиживался как мышь под полом. Правда, это была чистой воды импровизация, но, как видите, она вполне удалась. — Договорив, я повернулся лицом к Высоковскому, и склонил голову. — Берг Милорадович, я приношу свои извинения, за то, что вынужден был использовать вас «втемную». Но иного способа найти вашу сестру, я не видел. Но смею заверить, что сейчас, Бус Ратиборович находится под неустанным, но незаметным наблюдением необмундированной службы Особой канцелярии, и вполне возможно, скоро выведет нас на место, где содержится Хельга Милорадовна.